Фольклорная тропа - дорога Арбера

Высланные вперед разведчики донесли, что по крайней мере один переход, до Селиште, свободен, и теперь нужно было просто идти вперед по горной дороге. Можно было бы пройти за день и больше, но в горах животным нужно было давать отдых каждые два часа.

От самой Пешкопии никакого организованного сопротивления Русский отряд не встретил. Была попытка задержать движение колонны у села Лис, но албанские солдаты, похоже, только изображали сопротивление, поскольку поспешили сдаться законному руководителю страны, и небольшая армия Ахмета Зогу увеличилась на сто пятьдесят рядовых и двух офицеров, которые, совсем недолго пробыв в статусе военнопленных, тут же влились в состав отряда.

Теперь находившиеся под командой Зогу войска в большинстве своем состояли из албанских регулярных подразделений, вчера еще пытавшихся оказывать ему сопротивление. Что касается офицеров, то практически все они (кроме русских, естественно), были взяты в плен в Пешкопие, Кукесе и во время марша, и перешли на сторону Зогу. Во время этого удивительного марша численность войск Зогу с ходом боевых действий парадоксальным образом не таяла, а росла. Да и потерь, собственно говоря, было очень мало.

На очередном привале Кучин спешился и подошел к Бродовичу, который что-то писал в записной книжке, сверяясь с картой.

- Что, Бродович, маршрут планируете?

Бродович застенчиво улыбнулся.

- Да нет, маршрут для меня спланируют в штабе. Я просто интересуюсь местной этнографией, ведь неизвестно, когда еще доведется в такие малоизученные места попасть. Вы вот, к примеру, знаете, что мы идем сейчас по древней дороге, которой лет пятьсот как минимум, и которая называется «Дорога Арбера»? Арбер — это средневековое название Албании.

Кучин с сомнением посмотрел себе под ноги.

- Вы это серьезно, Бродович?

- Да, да. И вокруг очень много исторических мест, а названия звучат просто восхитительно! Дорога Змейка, перевал Шея Буйвола... Или вот, к примеру — Мост Девушки. Кстати, довольно странно, он находится в стороне от дороги, и даже не совсем понятно, куда он ведет и для чего построен, ведь нам пришлось в итоге переходить реку вброд. Не говоря уже о названии. Но очень красивый мост, каменный, с высокой полукруглой аркой.

Кучин наклонился к Бродовичу с серьезным видом.

- Бродович, вам повезло! Я — крупнейший знаток албанской этнографии и прочего фольклора.

- Да неужели? - изумился Бродович.

- Записывайте, я вам расскажу историю постройки этого моста, и откуда появилось такое название. Записываете?

Кучин помолчал немного и начал:

- Давным-давно, когда в Албанию пришли турки, они стали строить дороги и мосты в горах, чтобы их конница могла добраться даже до самой отдаленной албанской деревни — собирать налоги. И вот, к берегам Черного Дрина пришел отряд Осман-паши. Они захватили в плен трех албанцев, строителей мостов, трех братьев, и пригрозили, что если мост не будет построен в срок, то они всех жителей села убьют, от мала до велика, а само село сожгут и землю посыплют солью, чтобы тут во веки веков ничего больше не росло, даже сорняки. Делать нечего, стали братья строить мост.

Бродович устроился, поудобнее привалившись к пушке, и делал какие-то пометки у себя в записной книжке, явно заинтересованный рассказом.

- Строили они, строили, да вот беда: только они возведут арку, как мост рушится, и нужно начинать работу сначала. А турки шутить не любили, всю деревню могли вырезать. Что делать? А тут появляется на стройке старичок, белая борода, и раскрывает братьям тайну: оказывается, место это заклятое, и мост стоять не будет, как ни старайся. Есть, правда, один способ, но братья должны поклясться, что никому об этом не расскажут, и сделают, как договорились. Братья поклялись. Оказалось, нужно замуровать в основание моста девушку. На следующий день, завтра, ту особу женского пола, которая первой придет с утра к мосту, и нужно замуровать. Тогда мост будет построен, а деревня спасена.

Бродович покачал головой и что-то записал в свою книжку.

- А братьям еду носили их жены. Вот старшие два брата, не сговариваясь, нарушили слово, данное старичку, и предупредили ночью своих жен, чтобы те в обед не приходили к мосту. А младший, честный, промолчал. На следующий день жены старших братьев остались дома, а пришла только жена младшего брата. Вот - делать нечего! - ее и замуровали. Младший брат, скрывая слезы, уронил кольцо в середину быка и попросил жену его достать. А когда она спустилась в яму, ее накрыли сверху камнем и замуровали. И построили мост. Турки ушли, оставили деревню в покое. Но оказалось, что всадники не могут перейти этот мост. Стоит только кому-нибудь на лошади приблизиться к мосту, как бедная жена младшего брата, замурованная в основании моста, начинает петь грустную песню, лошади пугаются и падают в реку. Турки плюнули и провели дорогу в стороне, чтобы конницей не рисковать. Вот такая вот история.

Бродович, явно восхищенный услышанным, лихорадочно писал что-то карандашом, микроскопическими буквами.

- Хотя нет, погодите, - Кучин придержал его за руку. - Как, вы говорите, мост называется? Ура э Вашес? Но это не тот мост, тут несколько мостов с одинаковыми названиями. Нет, тут совсем другая история, я перепутал. Здесь, конечно, речь о девушке, а не о женщине. Это другое. Вот я вам расскажу сейчас все правильно. Вот об этом самом мосте. А все, что я до этого рассказал, было о мосте совсем другом. Так вот. На том берегу жила девушка, и никак не могла она выйти замуж. На том берегу женихов не было, а на этот берег ей никак было не перейти. Турки мост строить в таком странном месте не хотели, и ей пришлось начать строительство самой. Работала она у своего отца на мельнице, и все заработанные деньги вкладывала в камни для строительства... Самое сложное было — успеть построить мост до того, как она станет старухой...

Тут Кучин заметил, что Бродович больше не пишет, а смотрит на него с явным подозрением.

- Бродович, что же вы не пишете? Пишите, пишите! Отличная история, ничем не хуже всех остальных! - и Кучин расхохотался. - Бродович, честное слово, вы как ребенок! Вы что, не знаете, что все эти фольклорные балканские истории придумывают офицеры немецкого генштаба, которые обшаривают эти горы под видом ученых этнографов и лингвистов? А если какая-то история придумана не немцами, то тогда уж англичанами, хотя есть, конечно, разница — у них производством липовых балканских легенд липовыми учеными занимается не генштаб, а «Форин офис». Вот и вся разница.

Кучин похлопал по спине опешившего Бродовича, оскорбленного в лучших чувствах этнографа-любителя, и вскочил на коня — нужно было трогаться дальше.