Глубокий рейд майора Гальярди

Полковник Берестовский, которому по должности начальника штаба предстояло написать рапорт главнокомандующему о проведенной операции, испытывал серьезные затруднения.

- Илья Михайлович, - обратился он к Миклашевскому, почесывая в замешательстве затылок, - каким образом прикажете мне отразить участие отряда майора Гальярди во взятии Пешкопии?

- Майора Гальярди? - переспросил Миклашевский.

- Ну да, вот именно. Господин Зогу попросил ввиду грядущих награждений непременно отразить вклад Гальярди в успех военной кампании, но единственное, что я мог бы поставить майору Гальярди в заслугу, так это тот факт, что он не потерял по дороге наши пушки и вернул их в целости вместе с поручиком Шевцовым. В Пешкопии появился он, как всем известно, на следующий день после штурма, с утра, но успел, впрочем, к параду, и встретил главнокомандующего в одном строю с Русским отрядом.

Миклашевский глубоко задумался.

- Так-то оно так, - проговорил он через некоторое время, - но, видите ли, в чем дело... Майор является личным другом Зогу, и тот совершенно явно ждет доклада о военных успехах Гальярди. С одной стороны, это все нелепо, конечно, какие-то детские игры, но с другой стороны, какая нам разница? Нам с Гальярди детей не крестить, но и портить с ним отношения совершенно не с руки. Напишите что-нибудь такое, чтобы доставить премьер-министру удовольствие.

- Так что же тут можно написать?

- Ну, вы человек опытный, сформулируйте как-нибудь. Обрисуйте ситуацию в благоприятном для Гальярди свете. Тот ведь ночевал в какой-то деревне?

- Ночевал.

- Значит, там был какой-то гарнизон или, по крайней мере, дозор какой-нибудь? Следовательно, соприкосновение с противником произошло.

- Возможно, произошло, но допускаю, что и не было никакого столкновения, если они там спокойно переночевали.

- Если бы в гарнизоне Пешкопии знали об обходном маневре майора, они, вероятно, должны были бы выделить какие-то силы, какие-то их резервы были бы скованы...

- Да как же они могли об этом узнать?

- О, вы не знаете всех возможностей албанской разведки. Ежели отряд в деревне ночевал, то будьте спокойны, во всех соседних деревнях об этом было прекрасно известно.

Миклашлевский пристально посмотрел в глаза Берестовскому.

- Уверяю вас, именно так оно и было. Отнеситесь к этому проще, как к литературному упражнению.

- Как прикажете, господин полковник.

- Да нет, приказывать тут я не могу, я просто советуюсь с вами, как со старым товарищем. Можно ведь доставить господину Зогу удовольствие, не причинив никому никакого вреда и написав при этом чистую правду? Давайте вместе подумаем.

Два опытных полковника подумали вместе и через некоторое время произвели на свет шедевр канцелярско-штабного искусства, который непосвященному показался бы чистым и искренним гимном отваге и воинскому искусству майора Гальярди, но человек военный, а тем более имевший представление о ходе военной кампании, не смог бы сдержать саркастическую ухмылку при чтении этого рапорта.

Зачитывая вслух победную реляцию, они хохотали как дети, комментируя написанное, перебивая друг друга и добавляя по ходу дела сочных деталей. Теперь эпопея отряда майора Гальярди выглядела (и должна была навеки войти в историю) примерно следующим образом:

Отряд майора Гальярди, сосредоточившись в горно-лесистой местности, утром перешел в наступление на город Пешкопию... да-да, если он двигался в эту сторону, то несомненно, перешел в наступление, правда, обороняющиеся об этом так и не узнали, поскольку до Пешкопии было верст двадцать пять, а то и все тридцать... Действуя в сильно пересеченной местности, не имея непосредственной связи с главными силами, он энергично продвигался вперед. - Энергично, но осторожно! - да, да, энергично, но осторожно продвигался вперед. Очень осторожно. Но продвигался. Войдя в соприкосновение с противником в районе деревни Зеркан... а вы ничего не путаете, полковник?... черт его занес в Зеркан?.. это же вообще в сторону, какой-то ну уж очень глубокий обход получается, он бы еще через Дебар в обратную сторону наступал... может, не Зеркан, а... дайте-ка взглянуть на карту... Зогяй?.. черт его разберет, он называл как-то деревню, в которой они ночевали, что-то вроде Заграда, но я такого на карте не вижу... ну, неважно, пишем как прозвучало, пускай сами албанцы с ним уточняют, если им что-то неясно... в районе деревни Заград сбил противника и принудил его к отступлению. То есть, все-таки ему удалось где-то найти какого-то противника. Вполне естественно, что действуя в столь трудно проходимом районе... да уж, попробуйте из Зеркана до Пешкопии добраться... прямо по горам они лезли, что ли?.. как пушки-то протащили? Или все-таки через Зогяй?... да мы написали уже, что через Заград, какая разница... действуя в столь трудно проходимом районе, под постоянной угрозой быть окруженным... - и отрезанным, прошу заметить!... - окруженным и отрезанным... он свое наступление развивал... надо признать, довольно неспешно — нет, так нельзя писать... наступление развивал крайне вдумчиво и осторожно... - вот, отлично сказано! - именно вдумчиво! - чем способствовал выполнению общей задачи. А чем же он способствовал? А вот чем: миссия его сковала резервы противника, а как же иначе, и тем самым ослабила его силы на главном направлении. Энергично действуя, майор Гальярди продвигался к Пешкопии, освобождая рубеж за рубежом, и только особо тяжело проходимая местность для его артиллерии... и на черта ему пушки эти сдались? Зачем он их вообще тащил с собой? Не выстрелил ни разу, а мы тут с двумя оставшимися пушками... - и только местность не позволила ему войти в город совместно с главными силами. Потому что Пешкопия давно уже главными силами была взята, а он там все освобождал неизвестно где рубеж за рубежом, пока не стемнело, и нужно было на ночлег устраиваться. А уж с утра рубежей больше не брал, а прямо в Пешкопию, Черный Дрин форсировал героически, по мосту, и прямиком к параду успел, не понеся никаких потерь. Таким образом, резюмируем: возложенную на него задачу майор Гальярди выполнил блестяще и своими энергичными действиями много содействовал общему успеху. А вы переживали, что нам писать о подвигах майора Гальярди... Как хорошо получилось-то! Эпос, Илиада, галльские войны!

И Миклашевский удовлетворенно пригладил свой замечательный пушистый ус.